Вместе победим

Один из ответов предложил Дэвид Харрис, долгие годы возглавлявший старейшую и уважаемую еврейскую организацию - American Jewish Committee, которого Шимон Перес удостоил звания «Посла еврейского народа». Его ответ прозвучал на собрании одной из еврейской общин Бруклина - общины «Бейт Шалом», созданной раввином Ашером Альтшулем, уроженцем Одессы, отслужившим в израильской армии, и вот уже два десятка лет собирающим под крышей этого мирного дома молодых энергичных образованных евреев - преимущественно выходцев их русскоязычных семей.
Д-р Харрис обратился к общине 11 октября. С тех пор произошло много событий, однако, на наш взгляд, сказанное в тот день не потеряло актуальности.
Слово Дэвиду Харрису:

- Я пришел сюда потому, что знаю вас, выходцев из Советского Союза, возможно, лучше, чем вас знают другие американские евреи. Вся моя жизнь была связана с советскими евреями. Начать с того, что моя мама родилась в Москве, а ее родители, жившие здесь, в Америке, с нами по соседству, из Белоруссии - мама из Бобруйска, папа из Минска.
И я пришел, чтобы сказать вам: мы в войне. Как бы это ни было тяжело говорить, но это факт: мы в состоянии войны. Ничего уже не будет, как прежде. И нам нужно мобилизовать все силы.
В США живет семь миллионов евреев, но этот гигант спит. Было время, когда он бодрствовал, и тогда стала возможна кампания «Отпусти народ мой!». Мы помним эту мощь. Она нужна нам сейчас – и мы должны пробудить к действию спящего гиганта.
Говоря о войне, я имею в виду три фронта.
В 1973 году на Ближнем Востоке во время Войны Йом-Кипур главным фронтом были военные действия на египетской и сирийской границах. С тех пор врагами Израиля стали скорее негосударственные структуры – ХАМАС, Исламский джихад, Хезболла, и тогда второй – тыловой - фронт в Израиле переместился на первое, главенствующее место. Нынешняя война - гибридная, направленная на подрыв морального духа, твердости израильтян, цель этой войны - заставить израильтян сдаться, уехать, отказаться от земли, на которой они жили четыре тысячи лет.
Но открыт и третий фронт борьбы против Израиля и еврейского народа – глобальный фронт. Эту борьбу мы наблюдаем сейчас своими глазами здесь, в Соединенных Штатах.
Это и выступления на Таймс-Сквер, и в Гарварде, и в Колумбийском университете, и во множестве колледжей по всей стране, включая и еврейский университет имени Брендайза. Эти усилия - попытка создать силу, способную сломить ранее несокрушимую связь между Вашингтоном и Иерусалимом, между США и Израилем, связь, насчитывающую многие годы. Эта связь не возникла вдруг. Мы сплотили в США произраильскую силу, состоящую преимущественно из неевреев. Она росла и крепла с 1948 года, с момента провозглашения Государства Израиль, и мы должны ее сохранить - добиться того, чтобы эта страна - что бы ни происходило – продолжала поддерживать Израиль.
Я никогда не был членом какой-то партии, но всегда следил за политикой. И я ни от одного американского президента не слышал такой безоговорочной поддержки Израиля, какая прозвучала в речи Байдена после 7 октября. И мне совершенно не интересно, кто вы – демократ или республиканец. Сегодня это не имеет абсолютного никакого значения. Никакого! И если вчера вы были левым, правым, ортодоксом, ультраортодоксом, реформистом, консерватором, реконструктивистом, уроженцем Америки или иммигрантом – то сегодня это не имеет никакого значения.  Либо мы едины, либо мы ничто. Израиль ответил на этот вопрос сразу после трагедии.
Что говорилось об Израиле в последнее время? Говорилось о поляризации между сторонниками и противниками реформы судебной системы. О глубочайшем расколе с еженедельными демонстрациями, происходившими многие месяцы. О разъяренных людях, об угрозах демократии и тому подобном. Но в один момент все изменилось – случилось чудо, нес гадоль, чудо из чудес: народ един. Три сотни тысяч резервистов пришли на сборные пункты, чтобы встать под ружье. Нам не известно ни об одном уклонисте, ни об одном! Пришли и те, кого не вызывали. Включая 91-летнего мужчину и его однополчан, воевавших в 1956-м. Сегодня в Израиле нет левых и правых, религиозных и светских, ашкеназов и сефардов – есть один народ, одна партия, одна судьба.
И я задаюсь вопросом: способны ли мы совершить подобное здесь?
Я пришел к вам сегодня не рассуждать о произошедшем. Наступит время, и мы встретимся, чтобы порассуждать. У каждого из нас море вопросов, важных, правильных, умных. Но сейчас все они неуместны. Сегодня мы стоим перед единственным вопросом: что я, лично я, собираюсь делать? Изменился ли я после 7 октября? Если «нет», то зря мы тут собрались, зря потратили время. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать высокие материи, но подумать сообща: какова моя роль на этой войне?
Мой вариант ответа: мы – третий фронт. Поскольку не израильская армия, не Мосад, не ШАБАК, не служба тыла не смогут добиться, чтобы политические лидеры, избранные нами общественные деятели - сенаторы, конгрессмены, депутаты парламентов штатов и городов, губернаторы и мэры поддержали нас во что бы то ни стало. И наши университеты должны понять, что мы пристально следим за ними – и нам совсем не нравится то, что мы видим. И от того, преуспеем ли мы в борьбе на третьем фронте, будет зависеть то, какие инструкции получит посол США в ООН от Белого дома, поднимет ли он руку в поддержку Израиля.
Во время Войны Йом-Кипур, когда Израиль, застигнутый врасплох, был атакован на египетской и сирийской границах, он отчаянно нуждался в боеприпасах и запчастях. В те времена американские самолеты не совершали беспосадочных перелетов между США и Израилем - они нуждались в дозаправке горючим. У Соединенных Штатов было немало союзников в Европе, там стояли наши силы, защищая страны Западной Европы от нападения со стороны соцлагеря. Причем все эти страны присягнули девизу Never Again (Больше никогда), Ло тишках (Не забудем) трагедию европейского еврейства. Но когда в октябре 1973 года бандиты вышли на большую дорогу, ни одна из этих стран не позволила американским самолетам с американским оружием, летящим в Израиль, приземлиться и дозаправиться. Тогда американские самолеты, никого не извещая, сели на Азорских островах, принадлежащих Португалии, дозаправились и поднялись в воздух до того, как власти в Лиссабоне сообразили, что произошло. И сегодня, полвека спустя, я спрашиваю вас: есть ли у вас уверенность, что в аналогичной ситуации европейские страны поведут себя как-то иначе? Если бы США сегодня не отправляли в Израиль необходимое вооружение, кто сделал бы это за них? У вас есть предположения, кто захотел бы заменить США в этом деле? Была бы у какой-то страны на то политическая воля или военный потенциал? Думаю, нет такой страны. Соединенные Штаты играют решающую роль в сохранении Государства Израиль, и роль эта незаменима, несмотря на установление дружеских отношений между Израилем и Индией, между Израилем и некоторыми арабскими странами, между Израилем и некоторыми странами Центральной Европы…
И мы ясно видим характер наших противников здесь, в США. Они не просто ненавидят Израиль, они не просто защищают интересы палестинцев – они танцуют и ликуют, когда узнают об обезглавливании еврейских младенцев. Такова природа нашего врага. И ни малейшего преувеличения здесь нет. Они радуются хладнокровным убийствам, зверствам, дикостям, варварству, бесчеловечности. Не далее как вчера несколько журналистов пытались добиться от члена нижней палаты американского парламента Рашиды Тлаиб реакции на произошедшее 7 октября. Они задавали ей простой вопрос, не требующий глубоких знаний или серьезного анализа: каково Ваше отношение к убийству ХАМАСом безвинных израильских детей и взрослых? Ничто не мешало ей ответить на этот вопрос, добавив, что она полностью поддерживает требование палестинцев о создании своего государства. В этом не было бы ничего зазорного - она имеет полное право на такую точку зрения. Она могла бы ее высказать, но при этом безоговорочно осудить обезглавливание детей. Но избранный член Конгресса Соединенных Штатов этого не сделала. Ее уклончивый ответ, с моей точки зрения, идентичен ликованию по поводу зверств, жестокостей и варварства, которые телеканалы транслировали с улиц Газы, с площадей Нью-Йорка, Лондона, Сиднея и других столиц мира.  Есть и другая, значительно более многочисленная когорта - люди из самых разных социальных групп: наши сослуживцы, соседи, педагоги, директора школ, профессора университетов, модераторы социальных сетей – все они просто не хотят касаться этого вопроса, все они уклоняются от ответа, ссылаясь на нежелание быть вовлеченными в спорные проблемы, объясняя, что этот вопрос для них не прост. Это умные, образованные люди, не варвары и не дикари, они и помыслить не могут об участии в насилии. И тем не менее, в ответ на просьбу выразить свое отношение к произошедшему, они предпочитают отмолчаться.
Кажется, что пропасть лежит между ними и теми, кто испытывает восторги, эмоциональный оргазм от убийства стариков и детей. Сегодня в 22 странах мира нередки случаи убийств, похищения людей, нанесение увечий, и Соединенные Штаты в их числе. А эти - в их повседневной жизни в общем-то приличные люди - не могут сделать выбор между поборниками насилия и культа смерти, и теми, кто стремится к мирной семейной жизни в своих домах.
Позволю себе вынужденную тяжелую аналогию. Не могу не вспомнить о Европе 1930-х и 1940-х. С тех пор нас преследовал вопрос: что люди знали и почему ничего не делали? И сейчас мы видим, что человеческая природа повторяет саму себя. Разве есть хоть кто-то, кто не знает, что случилось 7 октября? Сегодня мы живем в мире непрерывного, круглосуточного потока информации. Так что речи нет о том, чтобы кто-то не знал. Речь о том, что они делают с этим своим знанием. Предпочитают не вмешиваться, поскольку это все слишком сложно? Какая же сложность, какая неоднозначность в массовом убийстве детей?
И еще про Шоа. Нацисты сделали тогда все, что было в их силах – Бабий Яр, Белзиц, Треблинка, Биркенау, Аушвиц… А потом, когда Берлин начал сомневаться в своей победе, было создано даже специальное нацистское формирование, которому в 1943 - 44 годах, было поручено сжигание улик, уничтожение всех свидетельств о геноциде. Сегодня делается обратное: они демонстрируют миру свои злодеяния – свидетельства содеянного ими. Дошло до того, что террористы - нет, «Нью-Йорк Таймс», не боевики – террористы! не борцы за национальные права – террористы! – забирали у своих жертв мобильные телефоны, звонили их родным и демонстрировали кадры насилия, издевательств, убийств. Эти люди окончательно утратили моральные ориентиры.
Я здесь не для того, чтобы анализировать их поступки, но могу констатировать: происходит что-то невероятное. И те студенты в Гарварде и Колумбийском университете, которые, не сомневаюсь, получили высокие баллы на сложнейших тестах и написали прекрасные дипломные работы, лишены важнейших человеческих качеств. Так что я приветствую решение юридической фирмы из Вашингтона отказать в трудоустройстве студентам Нью-Йоркского университета, которые радовались убийствам 7 октября. На мой взгляд, этому примеру надо следовать. Прошло время уговоров и увещеваний. Мы должны быть сильными. Мы на войне.

Так почему же я пришел к вам сегодня?
Я здесь, потому что знаю русскоязычных евреев достаточно хорошо – и по моей собственной семье, и из собственного опыта работы «по обмену» в Советском Союзе еще в 1974 году – знаю достаточно хорошо, чтобы сказать: вы – те, кто нам нужен! Вы хорошо знаете, что из себя представляет антисемитизм, знаете, чем он пахнет. Вы знаете, как Советский Союз организовал антисионистскую кампанию, которая вылилась в 1975 году в резолюцию ООН, отождествляющую сионизм и расизм. Вы-то помните советский Антисионистский комитет. Я знаю советских евреев многие годы, для вас Израиль – не опция, он у вас в крови. И вы не из того множества милых и пушистых американских евреев, которое вечно хочет верить в добро, в хорошие отношения, в мир, сосуществование, диалог. Я не хочу выглядеть циничным. Было бы прекрасно жить в мире, в которым всеми людьми руководили бы доброта, любовь, сострадание, взаимопонимание, мирное сосуществование. Но стремясь к этим целям, сколько раз американские евреи демонстрировали полное непонимание этого мира.
Моей маме не довелось закончить школу. После бегства из Советского Союза ее семья оказалась в Париже, куда очень скоро вошли нацисты. Они бежали снова, и в середине войны добрались до США. И здесь мама не встала в очередь за фудстемпами, тогда их не выделяли. Она пошла работать и проработала до 83 лет. И поверьте мне, моя мама, не получившая аттестата зрелости, понимала мир куда лучше, чем многие мыслители из Гарварда и Йеля. Она изучала жизнь не по учебникам, она жила в Советском Союзе и знала, как выглядит зло, предательство, преследования, антисемитизм. А потом при правительстве Виши она смотрела в лицо злу и никогда не заблуждалась на его счет.
Вы - преемники, последователи моей мамы. И совершенно неважно, защитили ли вы докторские диссертации или не закончили школу. Вы все доктора наук в знании жизни, что необходимо нам прямо сейчас. Мы нуждаемся в  умных, сильных людях с крепким хребтом, которые не прогнутся при первом же испытании или противостоянии. А без противостояния нам не обойтись. Мы прекрасно знаем, что даже те, кто сегодня поддерживает Государство Израиль, через неделю изменит свою позицию на противоположную. По мере интенсификации боевых столкновений в Газе, в которых ХАМАС будет использовать своих женщин и детей в качестве живого щита, будет использовать свои мечети и больницы, свои машины скорой помощи и частное жилье для укрытия своих лидеров, инфраструктуры и оружия, - мировые СМИ будут показывать нам совсем не те кадры, которые они крутили первые дни после 7 октября.
Поверьте, мне мучительно хвалить ХАМАС, но приходиться признавать, что они блестяще манипулируют общественным мнением. Кадры убитого ребенка из Сирии будут многократно показывать по всем каналам, выдавая его за ребенка из Газы. Они мастерски снимают страдающих детей с молящими глазами на пол экрана. И это действует.
Те, кто сегодня говорит: «Мы с вами», через неделю, две, три, четыре… где они будут?
Израильская армия стоит на высоких моральных принципах. В какой еще армии мира работают философы, специализирующиеся на этических проблемах? А в израильской армии обсуждают дилемму: как вести себя, если лидер ХАМАСа обнаружен в окружении детей, стариков, жен…
Я пришел на эту встречу только потому, что я верю в вас. Перед нами всеми стоит не просто важная, а срочная и жизненно важная задача. И только вам она по плечу.
Прошли те времена, когда американские евреи обращались к советским евреям с вопросом «чем мы можем вам помочь?» Теперь американские евреи спрашивают советских: «Чем вы можете помочь нам?» А еще лучше: «Что мы можем сделать вместе?».
Записала Ривка ЗИЛЬБЕР